Потом.

ПОТОМ
История порой кажется нам неправдоподобной. Но чем неправдоподобнее она кажется, тем больше хочется в нее поверить.
- Вы не подвинетесь?
Хриплый голос, от чего-то разбудил во мне желание повернуться и показать язык незнакомцу.
А собственно, что тебе мешает? Давай! Ты же в отпуске. Сделай глупость! Извинишься потом. ))
Обернулась и увидела высокого мужчину в длинной темно-коричневой ветровке, что как гора возвышался надо мной, устраивая рюкзак на верхней полке.
- Простите. Я бы мог в другом месте, но Джек захотел именно сюда. Вы не возражаете?
Он говорил медленно и удивительно спокойно. У меня сложилось впечатление, будто мы знакомы уже 100 лет, и это скорее не вопрос, а некое утверждение. Во всяком случае, возникшее было желание показать язык, тут же улетучилось.
- А Джек это кто?
- Мой пес.
Посмотрев, куда-то мимо меня он вновь вернулся к устройству рюкзака, а все мое внимание привлекло нечто на лавке. Рядом со мной, свернувшись в клубок, спал щенок, несомненно, лайки. На шее, среди густой снежно-серой шерсти, виднелся незатейливый черный ошейник. Он не обращал внимания на суету своего хозяина. Поднял голову громко и широко зевнул, обнажив розовый язык и ряд острых белоснежных клыков. Я улыбнулась. Будто почувствовав это, он вытянул шею, завилял хвостом и вопросительно посмотрел на хозяина.
- Хотите его погладить?
- А можно?
- Конечно.
Он посмотрел на щенка, указав на меня рукой.
- Джек – это друг.
При этих словах я была незамедлительно атакована озорным существом, которое виляло хвостом, визжало и пыталось облизать мне лицо и шею. Это было что то!!
Мужчина, казалось, был удивлен. Он широко улыбался, скрестив руки на груди, спокойно наблюдав за сим безобразием. Наигравшись вдоволь, Джек вернулся на свое место и тут же уснул.
Что же, вскоре мой сосед погрузился в чтение, по-видимому, очень интересной книги, а занялась созерцанием пролетающего мимо пейзажа. Одно было хорошо, к нам больше никто не подсел. И хотя через пару часов, вагон электрички напоминал гудящий улей, никто так и не осмелился согнать Джека с его законного места. Вскоре я уснула, убаюканная дорогой. Мне снился Байкал. Бабушкины блины с малиной. Долгие тягучие рассказы деда. Снилось, как ступаю в лодку, и легкая волна мчит меня по лунной дорожке, что извивается, словно хвост дракона.
Очнулась от внезапного толчка в спину. Где-то совсем рядом громко разговаривали мужчины.
- Долго будем стоять?
- Минут двадцать не меньше. Пропускаем товарняк.
За окном виднелся коротенький бетонный перрон. Неподалеку скальный обрыв и узкая тропка меж камней, убегающая в зелень леса. У ступенек тамбура курили молодые ребята, о чем то болтая с проводником. Женщина на соседней лавке убаюкивала малыша. Мой сосед дремал, опустив голову на валик из своей же куртки. Щенок спал, уткнувшись носом в пушистый хвост, из чего я сделала вывод, что погода в ближайшие дни может и раскапризничаться.
Поздний вечер. Конечная. Вокзал встречает разноцветными огнями, улыбками встречающих, разнообразием киосков, где можно пополнить запасы. Электричка медленно ползет и все начинают собираться и выстраиваться в длинную цепочку, по направлению к выходу.
Явно с неохотой Джек подставляет шею для поводка, умудрившись все же потереться о мои ноги и повилять хвостом.
- Знаете, когда вы спали, он был рядом с вами. Просто положил голову вам на колени, и я не мог его согнать. Вы во сне вздыхали, а он подвывал. Так смешно и так для него не типично.
- Ух ты. А сколько ему?
- Почти 5 месяцем. Я его нашел. Выбросили на помойку. Иду поздно с работы и слышу, кто то плачет, что ли. С чего тогда, даже не знаю. Подошел, разгреб коробки, а там он. Грязный, слепой, совсем малыш. Пару суток помучился с ним, а потом соседка подсказала положить его к себе на подушку. Согрелся, есть начал. Ну и вот мы вместе.
Он все говорил, затягивая потуже вязки рюкзака, а я как зачарованная смотрела на него. На миг мне показалось, что я уже была свидетелем этой сцены. Видела это лицо с блуждающей, почти юношеской улыбкой. Бред, какой то!!
Мягкий толчок, скрежет о рельсы и мы направились к выходу.
- Как вас зовут?
Осмелев спросила я.
- Ярослав.
Он протянул мне руку, и моя ладошка утонула в его огромной и теплой пятерне.
- Наташа.
Кто-то позади нас заворчал, и мы продолжили путь к выходу. Джек легко спрыгнул на перрон, преодолев две крутые ступеньки. Затем Ярослав. Помогая, он поймал и опустил на бетонку мой рюкзак. Подхватив меня под руки, почти снес на перрон.
- Спасибо.
- Да что вы. Надолго?
- На пару дней, может чуть дольше. Не знаю.
Минутная пауза и слова, сказанные им на прощание грустно и тепло.
- Даст Бог, увидимся!
Я хотела ответить, но он уже шагал прочь от вокзала. Джек тянул его за собой и вскоре ночной воздух Августа расплавил силуэты их обоих. Раздался гудок поезда, и я зашагала к зданию вокзала.
В голове звенело (Даст Бог, увидимся….) Остро и внезапно почувствовала, что стало нечем дышать.
Живот свело судорогой, и вспотели ладони. В груди жгло огнем. Мысли путались. Скамейка была кстати. Села, закрыла глаза, успокоилась. Дышать. Надо дышать, раз, два, три…Вот так. Умница. Унимая внезапную дрожь, я не могла понять, что со мной такое. Отчаянный лай пронзил и больно врезался, и в без того воспаленное сознание. И вот уже кто-то толкает меня в плечо, и мокрый нос трется о мою щеку.
- Джек!! Твою дивизию! А ты.. А где твой хозяин?
Неистово и весело виляя хвостом, волоча за собой грязный поводок, Джек прыгал вокруг меня, терся о ноги, и пытался облизнуть ладошки.
- Милый мой Джек, а где же твой хозяин?
Повторяла я вновь и вновь, исследуя глазами каждый уголок ночного вокзала. Радость разлилась по венам. Душа ликовала, боль прошла. По щекам бежали теплые слезы. Но я совсем запуталась.
Раздавшийся совсем рядом голос Ярослава вывел меня из ступора.
- Джек, ты с ума сошел!! А если бы поезд. Если бы зацепился. Дурашка!
- Ну а ты чего стоишь?
- Прости это ты мне?
Я не могла вспомнить, когда же мы перешли на ты.
Он подошел поближе и почти шепотом спросил.
- На пару дней говоришь?
- Да.
- Малину любишь?
А что?
Да или нет?
Молча смотрела, как он подобрал поводок, обтер его о край куртки и вложил мне в руку. Как берет за лямки мой рюкзак и делает несколько шагов в сторону. Как вдруг поворачивается и в свете фонарей его глаза горят, а улыбка скорее напоминает оскал. Но меня это отнюдь не пугает, а завораживает.
- Да я люблю малину. И могу остаться подольше.
Джек вопросительно наклонил мордочку и заскулил.
- Хорошо звучит это твое, остаться подольше.
Он подошел и свободной рукой погладил меня по щеке.
Я не знаю, сколько мы тогда стояли под звездным небом, на полупустом перроне. Сколько вообще прошло времени. Мы почти не говорили, понимая друг друга без слов. Сейчас и потом.
Потом – это когда просыпались в палатке и любили страстно и нежно друг друга до рассвета. Когда собирали малину и целовались. Когда дурачились и дразнили Джека кусочком колбасы.
Когда он нежно ласкал мое лицо, а я засыпала в его объятиях. Когда теплый ливень целовал наши босые ноги и плечи. Когда под звездным полотном, укутанные лаской и заботой друг друга, сказали заветные слова. Потом. Когда в предновогодней суете, телефонный звонок и голос его мамы оборвал во мне желание жить. Когда последняя горсть земли была сброшена, и на гранитной плите, как живое, его лицо сияло застывшей улыбкой. Даже тогда мы молчали. Слова были не нужны.
Потом. Это всё будет потом.
А сейчас я держу в левой руке поводок, а правую ладонь, крепко и нежно сжимает его большая и такая теплая пятерня. И мне просто хочется верить. Верить, что все это действительно происходит со мной.