Не бывает слишком поздно. Бывает уже не надо.

Пока без названия. На ваш суд.

Обычное февральское утро в преддверии дня Валентина.
Кофе на любимую блузку, не вовремя запропастившиеся, куда-то ключи, неприятные ощущения в желудке после вчерашних посиделок с подружкой. Небо, на глухо затянутое тучами. Предательский гололед по пути на остановку.
Все это вряд ли могло поднять мне настроение, к тому же я катастрофически опаздывала на работу.
Где этот трамвай??? Сколько можно ждать???
Раздражение завладело мной окончательно и бесповоротно.
Не скрывая сего, я громко чертыхнулась, чем вызвала недовольство у старушки, стоявшей со мной на остановке.
Долгожданный трамвай, дребезжащий но все же не отслуживший свое, подкатил словно призрак из снежной завесы и открыл свои двери передо мной, словно сезам из известной сказки.
Я буквально взлетела в заднюю дверь. Все сидения были заняты, и я устроилась у большого заднего окна в самом конце вагона. Стянув перчатку с руки, я поежилась. Шерсть неприятно щекотала кожу и прилипала к пальцам, напомнив тем самым, что свои кожаные я посеяла недавно в магазине.
Простояв пять минут я вспомнила, что не просушила, как следует ботинки, от чего мои ступни просто таки превратились в ледышки и мне пришлось пританцовывать да бы не околеть окончательно.
Когда же мои измышления на тему, что УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ, достигли своего апогея, внимание привлек не громкий разговор двух человек.
Я прошла не много вперёд превратилась в слух.
На двойном сидении расположился мужчина, на вид лет 35 в сером, почти черном пуховике, теплых лыжных брюках, спортивных ботинках, от чего-то с разноцветными шнурками в серой шапке с вышивкой adidas . У него на коленях, полусонная, сидела девчушка лет четырех, в светло-салатовой куртке и такого же цвета шапке. Обнимая мужчину за шею, она спросонья теребила воротник его пуховика, от чего ярко-желтая перчатка на резинке, торчавшая из рукава куртки, солнечным зайчиком притаилась на его плече. Они о чем-то тихо беседовали и до меня долетели слова.
- Ну, вот видишь, ты сама сегодня умылась и застегнула куртку. Я тебе даже не помогал.
Сказал мужчина, поправляя шапку, что грозила в любой момент сорваться со лба и закрыть глазки девчушки.
- Пап, но ты мне воду включил и шапку одел. Так не честно! Я хотела сама! Ты опять победил!

- Зато ты нашла мои ключи, и помогла держать сумку пока я закрывал двери.

- И все равно это не считово!
Она говорила не открывая глаз, улыбалась и хмурила носик, изображая будто вот вот заплачет.
Отец подтянул её поближе к себе, и она крепче обняла его шею.

- Чем займемся вечером? Может, сходим к тёте Лиде. Она обещала испечь твой любимый пирог с яблоками. Или почитаем сказки? Я взял у дяди Паши классную книжку.
Ээй не спи. Скоро наша остановка.

Стянув зубами кожаную перчатку, с правой руки, он нежно и погладил дочку по щеке. От чего она, думаю машинально, поймала его ладонь и мило улыбнулась, не открывая глазки.
В этом мимолетном и почти не заметном окружающим жесте было столько нежности, ласки, что мне стало тепло и неловко за то, что стала свидетелем их маленького семейного таинства, маленького чуда. Оставалось надеется на то, что меня не рассекретят как шпиона. Мне очень хотелось дослушать их разговор.
С минутку примерно девчушка молчала. На ее личике можно было прочесть тысячу эмоций. Казалось, она вспоминает, осуждает, радуется.
Затем, открыв глаза, она пристально посмотрела на отца и очень тихо сказала:

- А давай сходим к маме, потом посмотрим фотографии. Я по ней очень соскучилась!!
Каким серьезным и отнюдь не детским, показался мне ее голос в этот момент.

- Пап, а как ты думаешь, мама меня слышит? Если она там, на небе, то, наверное, потеряла нас. Вон сколько людей вокруг…

Не переставая гладить дочку по щеке, мужчина ответил, и голос его немного дрожал.
- Конечно видит и слышит. Я тебе уже тысячу раз об этом говорил. Она всегда рядом с тобой. Рядом с нами. Между нами прочная ниточка и она никогда не порвется, не исчезнет. Надо только помнить и чистить зубки утром и вечером. Не забывать мыть руки после улицы, и …

он пощекотал ей носик…

- Есть кашу!.

И тут она засмеялась!
Тем волшебным, звонким, обеззараживающим смехом, что как колокольчик, как лучик солнца рассеял хмурое утро и мое плохое настроение.

- Ну, вот и наша остановка. Тебя понести или сама пойдешь?
- Пап ну я же уже большая!! Сама могу.

Натянув перчатки, она смело направилась к выходу.
Отец посмотрел на ней с такой нежностью. Шапка немного сползла со лба и тут я увидела редкую седину среди густых темно-пшеничных волос и паутинку морщинок в уголках умных, но уставших глаз. Неловко поскользнувшись, но успев все же преодолеть одну ступеньку трамвая, девчушка взвизгнула как щенок и не успела опомниться, как уже кружилась в крепких руках над головой отца, ловко подхватившего её и спрыгнувшего с подножки, умудрившись не поскользнуться.
Оба заливались смехом, а на них падал легкий снежок, кружа миллиардами снежинок.

Как часто мы говорим своим близким, что любим их.
Ну да, не принято говорить об этом на каждом шагу!
Жаль что мы так редко становимся свидетелями таких значимых моментов.
А может быть прямо, сейчас позвонить и сказать:
- Мам пап и люблю вас. Я просто соскучился.

Сказать - что может быть проще.
Иначе однажды будет слишком поздно или просто уже не надо.