Любите ли вы поэзию?..

.

.

Тихая месса.
Бронзовое отлучение мирян.
Оса звенит, прободает неф.
Шёпот и быстрота. Один, суетливо
Сияющую гостию возношу:
Достойных нет. Да и я-то сам.

На семи мой холмах, вечный
Город юности моей, как ты
Испохабился ныне! Город
Отвечает: На себя посмотри.

.

.

В саду вишневом, как на дне костра,
где угольки цветут над головою,
лишь фениксы, воскресшие с утра,
еще поют и поминают Гойю.

Меж пальцев – пепел, так живут в раю,
как мне признался кореш по сараю:
«Вначале – Богу душу отдаю,
затем, опохмелившись, забираю…»

Причудлив мой садовый инвентарь,
как много в нем орудий незнакомых:
взмахнешь веслом - расплавится янтарь,
высвобождая древних насекомых.

…гудит и замирает время Ц,
клубится время саранчи и гнуса,
распахнута калитка, а в конце
стихотворенья - точка от укуса.

Подуешь на нее – апрель, апрель,
гори, не тлей, не призывай к распаду,
и точка превращается в туннель -
к другому, абрикосовому саду.


Летний домик, бережно увитый
виноградным светом с головой,
это кто там, горем не убитый
и едва от радости живой?

Это я, поэт сорокалетний
на веранду вышел покурить,
в первый день творенья и в последний,
просто вышел, больше нечем крыть.

Нахожусь в конце повествованья,
на краю вселенского вранья,
в чем секрет, в чем смысл существованья? –
вам опасно спрашивать меня.

Все мы вышли из одной шинели
и расстались на одной шестой,
вас, как будто в уши поимели,
оплодотворили глухотой.

Вот, представьте, то не ветер клонит,
не держава, не Виктор Гюго -
это ваш ребенок рядом тонет,
только вы не слышите его.

Истина расходится кругами,
и на берег, в свой родной аул
выползает чудище с рогами -
это я. А мальчик утонул.
Александр Кабанов

Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание -
молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее - неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха - поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

1964
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and The Fifth Ace.

to NaTasha   
Не все строки этого автора понятны мне и близки... Было любопытно. Спасибо, что поделились!

Самосуд неожиданной зрелости,
Это зрелище средней руки
Лишено общепризнанной прелести —
Выйти на берег тихой реки,
Рефлектируя в рифму. Молчание
Речь мою караулит давно.
Бархударов, Крючков и компания,
Разве это нам свыше дано!

Есть обычай у русской поэзии
С отвращением бить зеркала
Или прятать кухонное лезвие
В ящик письменного стола.
Дядя в шляпе, испачканной голубем,
Отразился в трофейном трюмо.
Не мори меня творческим голодом,
Так оно получилось само.

Было вроде кораблика, ялика,
Воробья на пустом гамаке.
Это облако? Нет, это яблоко.
Это азбука в женской руке.
Это азбучной нежности навыки,
Скрип уключин по дачным прудам.
Лижет ссадину, просится на руки —
Я тебя никому не отдам!

Стало барщиной, ревностью, мукою,
Расплескался по капле мотив.
Всухомятку мычу и мяукаю,
Пятернями башку обхватив.
Для чего мне досталась в наследие
Чья-то маска с двусмысленным ртом,
Одноактовой жизни трагедия,
Диалог резонера с шутом?

Для чего, моя музыка зыбкая,
Объясни мне, когда я умру,
Ты сидела с недоброй улыбкою
На одном бесконечном пиру
И морочила сонного отрока,
Скатерть праздничную теребя?
Это яблоко? Нет, это облако.
И пощады не жду от тебя.
Cергей Гандлевский

О чем? — О выживанье после смерти
за счет инстинкта самосохраненья,
о мягкости, о снисхожденье тверди
небесной напиши стихотворенье.
SOSреализм — вот метод: каждой твари
по паре крыльев — рифм — воздушных весел,
чтоб не пропали, чтобы подгребали,
чтоб им дежурный голубь ветку бросил
небесной яблони, сиречь оливы,
цветущей, пахнущей, вечновесенней... —
О том, что умирание счастливым
заметно облегчает воскресенье
Вера Павлова

.

Счастливая, спасибо)
какого именно автора?

Сама себе слуга и госпожа,
Я не ищу слуги иль господина,
А если и больна моя душа
Желанием, так ведь оно невинно:
Не опечалить тех, кто мной любим,
Не причинить ни на минуту боли,
Не сделать зла себе или другим,
Не ущемить чужой свободной воли.
И разве не естественно желать,
Не ущемляя, быть не ущемленной,
Быть понятой - умея понимать,
Освобождая - быть освобожденной?
Еще скажу, не покривив душой,
Ни словом, ни желанием единым,
Я никому не буду госпожой,
И мне никто не будет господином.
(с)тырено на просторах инета

Цитата

какого именно автора?  

Круглова.

Нам кажется, завтра мы будем прилежней
И лучше, полезней, добрей.
Сегодня мы грубы, но завтра мы нежны,
Ведь завтра мы будем мудрей.
Мы завтра проведаем старого друга,
И завтра напишем родным.
И завтра кому-то окажем услугу
Не только своим, но чужим.
Мы завтра друг друга простим без упреков,
И завтра друг друга поймем,
И завтра весь опыт духовных уроков
Применим и в жизнь проведем!
Мы завтра покаемся в жизни бесплодной
В последнем, предсмертном бреду.
Оденем раздетых, накормим голодных,
Разделим чужую нужду.
Мы завтра поймем, что такое спасенье,
И завтра пойдем за Христом.
И завтра преклоним пред Богом колени,
Не ныне. А завтра, потом…
Так в планах на завтра, что скрыто в тумане
За годом уносится год…
А что, если завтра возьмет и обманет?
Что, если совсем не придет?   
(с)тырено на просторах инета

Две души в стихах соприкасаются,
Не смотря на тяжесть расстояния,
Выдержав разлукой испытание,
На минуту даже не прощаются.

В каждом слове словно озарение,
И сердца навстречу открываются,
Пусть парить им в третьем измерении,
Без друг друга жить не получается...

Все надежды наши и сомнения
Между строк молитвами читаются,
Все признания и откровения
Никогда уже не забываются.

Вижу в строчках я глаза лучистые,
Взгляды между рифмами встречаются,
Как хрусталь, прозрачные и чистые -
Чувства все в стихах соприкасаются.

Сменяют на небе созвездья друг друга,
листву обретают и тратят растенья,
снега возникают над умершим лугом,
и сдвигнуты воды земным тяготеньем;
танцует в объятиях жизни планета,
а я пробираюсь в тот тощенький садик,
в тот город, где солнце не делает лета,
где я тебя встретил в больничном наряде.
Когда это было? Всегда. Понимаю.
Любовь не зависит от времени года.
Но ты для меня - начинаешься в мае,
в казённом халате, живая, - у входа...
Смещаются плиты в глобальных глубинах,
земля прогибает уставшую спину,
а ты для меня остаёшься - любимой,
и я в этом мире тебя не покину.
Как тень, продолжая твоё очертанье,
живу из любви, как растенье - из почвы...
И храм нашей радости - хрупкое зданье -
бессмертен, хотя и не выглядит прочным
Глеб Горбовский.

.

Они говорили всю ночь до рассвета
Под шёпот дождя, за бутылкой вина.
Он фыркал небрежно: - Зачем тебе это?
- Любви не прикажешь, - вздыхала она.

Он злился: - Как ты безрассудна и вздорна!
Не стыдно влюбляться в твои-то года?
- Все возрасты этому чувству покорны.
К тому же, мой друг, я всегда молода.

Он не отставал: - Что подумают люди?
Друзья…Сослуживцы… Отступятся вдруг?
- Но если любимого рядом не будет,
Зачем тогда всё остальное, мой друг?

- А что будет дальше? - Любовь быстротечна.
Не станешь жалеть, свою слабость кляня?
Она улыбнулась: - Всё в мире не вечно,
Но жизнь без любви – это смерть для меня.

Он сник: - Хоть разочек совет мой послушай.
- Ты мне не советчик, - шутила она.

Так Разум пытался воспитывать Душу
Под шёпот дождя, за бутылкой вина…

Автор: Юлия Вихарева

Мне в Петербурге холодно, - прости:
блестят надгробья буквами златыми
над мертвыми, рожденными расти,
впивая чай, настоянный на дыме.

Оставь меня, Петрополь, - я не друг
и я, увы, не враг твоей свободы:
пускай иерихонские заводы
твои трубят для плюшевых старух.

Мне в Петербурге страшно, - не успеть
на похороны Солнца даже нищим:
и день увял, и почернела медь
коня над ископыченным кладбищем.

Убей меня, Петрополь, - я ни сват
тебе, ни брат, и не крестить детей нам:
пускай твоей отравленным портвейном
весны нальется кто-нибудь, кто свят.

Мне душно в Петербурге, - со звездой
звезда не разговаривает, - обе
безмолвны на воде и над водой,
но мне не спится в каменной утробе.

Пусти меня, Петрополь, не тяни, -
моя душа с твоей, увы, в раздоре:
пускай горят и предвещают горе
другим твои прогорклые огни.
Максим Амелин

Ничего лишнего. Ничего личного.
Люби двуличного своего ближнего
И ожидай от него всего
Того, что ждешь от себя самого
В отношении ближнего своего.
О.Груз
 

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.

Марина Цветаева. 8 декабря 1913

Эти люди стоят у меня в голове,
кто по пояс в земле, кто по плечи в рыжей траве,
кто по маковку в смерти, кто в победе своей — без следа.
Эти люди не скоро оставят меня навсегда.

Ну а тех, кто профукал свою основную житейскую битву
кто остался в Израиле, в Латвии, в Польше, в полях под Москвой,
мы их тоже возьмем — как расcтрелянную голубику
на ладонях, на солнечных брюках и юбках, — с собой.



... Мы стоим на апрельской горе — в крепкосшитых дурацких пальто,
Оля, Настя и Рома, и Петя и Саша, и хрен знает кто:
с ноутбуком, с мобильным, в березовой роще, небесным столбом,
с запрокинутым к небу прозрачным любимым лицом
(потому что все люди — с любимыми лицами — в небо столбы).
Я вас всех научу — говорить с воробьиной горы.

А знаешь, чего я хотела бы, милый?
Ни норку, ни жемчуг, ни автомобили.
Ни клубы и шмотки - от Gucci и Prado...
А маленький домик, с беседкой и садом.
Собаку с забавной и длинною кличкой.
И пару (не более) вредных привычек.
Семейные вылазки в лес за грибами.
Шашлык во дворе, по субботам, с друзьями.
Зимой, завсегда, лыжные эстафеты.
А летом... О боже, что было бы летом!
Соленья, компоты, полив помидоров.
И редкие - так, от усталости - ссоры.
Мой чай со смородиною и мелиссой
в постель. Или вечером - под телевизор.
Закаты и стрёкот сверчков на террасе.
Шептание на ухо: Ты - мое счастье...
Два ангела в доме, сопящих в кровати.
Ты, тихо снимающий летнее платье
с меня, чтоб детей не будить...Твои руки,
которых мне так не хватало б в разлуке
пусть даже недолгой - по будням, когда мы
с тобой на работе... Я б очень скучала...
Но снова суббота. Потом воскресенье.
Мы дома, все вместе, с клубничным вареньем
пьем чай со смородиною и мелиссой...
(с)тырено на просторах инета, но в самую, самую точку...

СЛУШАЙ СЕБЯ...
В мёртвой пустыне,жаждой иссушенный
Странник,гонимый ветрами горячими
Молча бредёт...
Жадно глотая потоки воздушные.
В мыслях оазис стучится навязчиво
- Только вперёд...
Бьётся в висках пулемётною очередью
Кровь,закипая горячим источником
-Нет больше сил...
Нет ни воды ни еды - жизнь просрочена.
Адское пекло и мысли невольника
-Как-же спастись?..
Пав на колени в безмолвном бессилии,
Руки простёр к небесам обезумевшим
- Где-же ответ?..
Взгляд затуманенный врезался в синее,
В тщетной надежде на тучу заблудшую
- А тучи нет...
Сжалившись, небо разверзнулось вечностью,
Странника ввергнув в пучину смятения
- Слушай себя...
С сердцем своим изначально повенчанный.
Только в себе ты отыщешь спасение
- Сам ты судья...
Крепко захваченный бурей кармической,
Вмятый в последствия срока истекшего
- Это итог...
Ты воплощение Воли Космической.
Благословенья с небес снизошедшего
Чистый поток.
В трезвость окутай сознанья истоки.
Сердце наполнится истины светом
Пусть через край.
Вырви наружу земные пороки.
Если сомнения гложут при этом
- Не отступай.
Бдительным будь,от страстей независимым.
Выявишь цель,что судьбою заложена
- Это стезя...
Детище света неси свою миссию,
Не колебаясь порви цепи прошлого
- Слушай себя... (с)

Давненько я не заглядывала в свою поэтическую шкатулку.. А тут такой повод появился) Делюсь:
Хрустальная капелька с неба упала
И в лужу дождя на дороге попала.
Хрустальная капелька очень боится
В той тёмной воде навсегда растворится.
Она так сверкала, она так блестела,
вздыхая от Счастья,по небу летела,
Хотелось быстрее достигнуть земли
И в море попасть, где идут корабли.
С могучей стихией в объятия слиться
И долго под солнцем играя резвиться.
Но дождь не всегда же бывает над морем,
Бывает над городом, лесом и полем...
Хрустальная капля о море мечтала,
Но в лужу дождя на дороге попала.
И капелька бойко из лужи скатилась,
И в путь свой далёкий обратно пустилась.
Опять в облака надо снова попасть,
Чтоб с неба хрустальною каплей упасть...
Вот так же и мы очень часто мечтаем,
Но в море своё не всегда попадаем...
P.S. Хочу попасть в свое море

to Fabbio
Мне понравилось, спасибо, что поделились. Действительно: *слушай себя*